Из отеля мы выехали где-то в 22:40. Еще полчаса, как водится, собирали по всему Шарм-эль-Шейху экскурсантов. Уже к загородному магазинчику на такси (!) подбросили последнюю пару туристов — и микроавтобус оказался набитым до предела. Наш гид тут же совершил поразительный поступок, купив в магазинчике и раздав каждому по бутылке холодной воды. (Нужно побывать в Египте, чтобы понять, до чего щедрым был такой дар.)

Затем микробус часа полтора мчал куда-то под пологом невероятно черного и невероятно звездного неба. Таким образом, около часу ночи наша туристическая группа одной из последних выгрузилась у стен монастыря св.Екатерины — древнейшей православной обители в мире. Было ощутимо холодно, хотя, по уверениям гида, температура была +15 по Цельсию: дома при такой температуре я могу спокойно ходить в рубашке с коротким рукавом, здесь же поспешил надеть прихваченную из отеля шерстяную спортивную курточку. Вот тут-то я начал понимать, почему в Египте температура воздуха +8 градусов считается национальным бедствием, когда детей не пускают в школу… примерно как у нас при —20 по Цельсию.

Гид дал полчаса на то, чтобы мы слегка перекусили и сходили в туалет. В этом заведении меня поразила сторожиха, собиравшая "туалетный бакшиш" (традиционно — 1 египетский фунт с человека): это была совсем молоденькая девушка в чадре, державшая на плече… старенький АКМС (то есть, автомат Калашникова со складывающимся прикладом). Я сразу же вспомнил, что на экскурсию всем велели захватить паспорта.

Переживая за состояние моего сердца, жена заранее просила меня нанять верблюда. Но уже на месте выяснилась пикантная деталь: оказалось, в лучших традициях шарм-эль-шейховской дороговизны, погонщики запрашивали с туристов $50 за поездку, тогда как, по предварительным сведениям, это удовольствие должно было стоить не более $3-5… Поэтому я пустил в ход свое красноречие и принялся вовсю торговаться с одним из погонщиков. В конце концов, мы зашли в тупик: я не соглашался давать больше $10, бедуин не хотел спускать цену ниже $15. Я плюнул под ноги и поплелся догонять группу, объяснив в доступной форме, что за $15 заползу на Синай по-пластунски.

Однако через пару минут бедуин нагнал меня и сказал, что согласен на десятку баксов. Тут уж и я почувствовал, что подниматься ночью по горному "серпантину" будет нелегко: на вершине должно быть еще холоднее, чем внизу, так что теплые вещи в микроавтобус не отнесешь… плюс вода… плюс фотоаппарат… В общем, проделать верхом хотя бы часть пути было весьма желательно, так что мы ударили по рукам.

С помощью бедуина я немедленно взгромоздился на верблюда, и первая в жизни поездка на столь оригинальном транспорте началась. Мы довольно быстро нагнали нашу подуставшую группу. Завидев меня верхом, какая-то женщина немедленно бросилась к расположившимся неподалеку погонщикам торговать верблюда и для себя. В общем, дурной пример как всегда заразителен…

Верховая поездка оказалась делом не слишком приятным. Я стремился сидеть как можно более прямо, однако предугадать движения верблюда в половине случаев было невозможно, а поскольку это животное высокое, всадника раскачивает довольно-таки ощутимо. При резком толчке верблюда вперед задняя лука седла поддавала в позвоночник так, что оставалось удивляться, отчего он не ломается. Верблюд дергался назад — передняя лука пребольно врезалась в живот. Когда же начиналась боковая качка "корабля пустыни", оставалось удивляться, как я не вылетал в сторону — стремена на верблюжьей упряжи не предусматривались…

Но вскоре я немного свыкся с неудобствами и тогда начал удивляться другим вещам. Прежде всего, невозможно было понять, как верблюд без всяких фонариков различает дорогу в почти полной темноте? Далее, изумляло поведение погонщика: почти все время он шел сзади, почему-то положив левую руку… верблюду под хвост (?!) и при этом изображая натуральный храп со всхлипываниями: "Хр-р-р-р-р!.. Хли-хли-хли… Хр-р-р-р-р!.. Ц-ц-ц-ц-ц…" Лишь когда нам встречались другие верблюды, бедуин перебегал вперед и тянул животное за уздечку, похлопывая по шее и не переставая "храпеть".

Бедуин не обращал на мои вокальные упражнения ни малейшего внимания, лишь вовсю храпел да причмокивал. Вот так мы и плелись в гору, пока перед последним поворотом "серпантина" верблюд чуть не "клюнул" мордой в землю. Бедуин что-то крикнул ему, животное остановилось и легло наземь, при этом я едва удержался в седле, несмотря даже на высокие луки. И тут начался неприятный разговор с погонщиком: вместо десятки этот мерзавец потребовал заплатить 15 долларов, на которых настаивал с самого начала!

В максимально доходчивой форме я попробовал объяснить всю неэтичность его поступка. Бедуин отвечал, что я вешу слишком много, и верблюд совершенно обессилел, значит, его надо хорошо покормить. Сначала я хотел послать этого нахала подальше, потом — заставить провезти меня последний перегон за 5 долларов "лишки". Но в конце концов посчитав, что пререкаться с этим прохвостом ниже моего достоинства, заплатил бедуину $15, зато всласть обругал его по-английски и по-итальянски. Бедуин молча убрался восвояси.

Пешая прогулка по последнему "верблюжьему перегону" позволила размять ноги. Правда, ходить "раскорякой" после седла я не стал, зато за время верховой езды ощутимо затекли колени. Впрочем, основной опасностью теперь была возможность вступить в свежий или подсохший верблюжий навоз — такие "мины" стояли по всей тропе в изобилии, как и вокруг великих египетских пирамид. А затем я подошел к началу последнего отрезка пути, который с большой натяжкой можно было назвать лестницей.

О близости вершины Хорива говорило то обстоятельство, что продавцов еды и напитков сменили продавцы каменных яиц, а также бедуины, сдававшие в краткосрочную аренду одеяла и матрасы. Почему здесь продавались именно каменные яйца, я так и не понял: раскрашенное "под оникс" гипсовое яичко — это далеко не Фаберже… но факт есть факт. Одеяла же и матрасы нужны были для того, чтобы хоть как-то спастись от холода: температура здесь и впрямь была еще ниже, чем у стен монастыря, да вдобавок продирал до костей ледяной ветер. Синай возвышался над окружающими горами, и теперь от ветродуя не защищала ни одна скала.

И тут произошло маленькое чудо из разряда тех, какие обычно сопровождают меня по жизни. Очередной встречный бедуин вместо того, чтобы предложить мне рваное одеяло, вдруг сказал на довольно чистом русском:

— Восток там, мистер, — и ткнув пальцем куда-то за спину, продолжал свой нехитрый бизнес. Хотя лично я его, заметьте, ни о чем таком не спрашивал. Посмотрев в указанном направлении (это был крутой, градусов 60-65 к горизонтали горный склон), я сообразил, что все туристы как один уселись на матрасы лицами НА ЗАПАД, а там, на самой вершине горы вроде бы есть свободное стоячее местечко…

Воспользовавшись указанием бедуина, я немедленно взобрался по склону и очутился у огромного округлого камня с плоской верхушкой, который сразу же мысленно назвал "троном Вс-вышнего": как раз напротив помещалась какая-то церквушка с плоской крышей (уже внизу нам рассказали, что это христианская часовня св.Моисея), а дальше край гребня обрывался отвесной пропастью, от падения в которую туристов удерживали лишь вмурованные в скалу прутья ограждения, обвитого к тому же колючей проволокой.

На самом гребне, вплотную к ограде стояли две девушки, за спинами которых я и расположился, прислонившись плечом к "трону". Надо сказать, что благодаря указанию бедуина, в 5:05 утра я занял наилучшую для фотосъемки позицию — остальные туристы находились у меня за спиной, передо мной же была только плоская верхушка "трона". Правда, когда я один раз неловко повернулся (доставая из кармана магендовид, чтобы на минутку положить его на "трон"), девушки принялись орать, что я, медведь, столкну их в пропасть. Я извинился и тут же попросил их повесить на прутья ограды мою торбочку с вещами. Пощупав ограду руками и сообразив, что она достаточно прочна, девушки расслабились и больше не шумели.

— Ма-а-а, привет! Да-да, знаю, который час… Да не гони ты, блин!.. Знаешь, где я сейчас? На горе Моисея — во! Как это какая?! Ну-у-у, это куда Моисей лазил, в натуре! Моисей?.. Да кто его знает, это ж он вроде бы в Библии есть, что ли. Как куда?! Вот сюда, на гору эту. Ну, я не знаю, чего его сюда понесло… Гид чего-то там бакланил, да я забыл. Но все полезли, и я со всеми. Тут мы шли, шли, три тыщи ступенек, блин! Крутизна, короче, и ва-аще!.. Вот вернусь в Москву — расскажу. Ладно, все! Спи дальше, бай!..

Полный контраст с туристами представляли гиды и… штатные телеоператоры, сопровождавшие группы "западных котов". Вот почему почти ни у кого из цивилизованных туристов не было фотоаппаратов: на протяжении всей экскурсии операторы профессионально фиксировали на видео каждый их шаг, а затем желающие могли заказать видеозапись на отдельной кассете! Так вот, гиды и телеоператоры не шли по лестнице или по Верблюжьей тропе, а бесшабашно прыгали по почти отвесным склонам, словно горные козлики — только пыль столбом вздымалась! Да еще с сумками в руках или с камерами на плече…

Ясное дело, иностранцам идти было несравненно легче, чем туристам вроде меня, которые все свое таскали с собой. Правда, "цивилизованным" приходилось теперь париться в теплых пальто и курточках (по причине все того же отсутствия сумок), а это тоже не сахар.

После "лестницы" началась Верблюжья тропа, а вместе с ней стали попадаться и верблюды. Впрочем, если ночью их активно нанимали, то по пути вниз услугами извоза не пожелал воспользоваться никто. Погонщики громко орали на всех языках, к нашим туристам обращаясь примерно так: "Руски, руски! Верблуд! Верблуд! Кэмель!" Наши все понимали, но чтобы отказаться от поездки под более-менее благовидным предлогом, прикидывались "шлангами" и отругивались:

— Это мой ребенок — какой он тебе верблюд?! Я те покажу!..

Или:

— Ах ты ж морда арабская! Как ты смеешь меня кэмелом обзывать?! Ща ка-ак двину в зубы так, что дым пойдет, как от "Кэмела" настоящего — вот тогда узнаешь…

В конце концов, искать клиентов бедуинам наскучило, и они широким шагом повели вереницы верблюдов вниз, к подножью гор. Какая-то туристка не растерялась, и пока погонщик не засек ее, схватилась за упряжь последнего верблюда и неслась за ним вприпрыжку. Хотя не знаю, было ли это легко: при свете дня стало видно, что Верблюжья тропа также имеет довольно неровную поверхность, а кроме того, во всей красе взорам туристов предстали верблюжьи "мины". Поэтому вот так запросто гнать за верблюдом я бы лично не рискнул.

Я также поспешил воспользоваться услугами бедуинского туалета. И неожиданно для себя совершил поразительное открытие. До этого я думал, что самое грязное и отвратительное отхожее место видел прошлой осенью на одной из автостанций, лежащей на полдороги между Киевом и Уманью: пол здесь был покрыт смесью грязи и мочи как минимум на сантиметр. Но увиденный ныне бедуинский туалет безусловно побил даже украинский "рекорд". В общем-то, это неудивительно: ведь бедуины тупо поставили фаянсовый унитаз на голую скалу, даже не подумав пробить что-то вроде выгребной ямы! Что за смесь плавала в том унитазе, описать невозможно. А слой нечистот вперемешку с использованным пипифаксом на полу кабинки, сплетенной из пальмового листа и необструганных досок, был как минимум вдвое толще, чем в упомянутом выше "украинском варианте". Наконец, след от "грязного потока" вырывался из-под плетеных стен наружу и уходил вниз по каменистому склону горы…

Больше всего огорчал тот факт, что таким образом бедуины испаскудили подножье священной горы. Нет, в исламе Моисей тоже нашел свою нишу — как пророк Муса. Однако при таком условии столь пренебрежительное отношение бедуинов к "горе Моисея" более понятным не становится.

Случился у меня и обман зрения: через раскрытую дверь я вдруг увидел, как несколько арабов дружненько надраивают… кальяны! При ближайшем рассмотрении это оказалась церковная утварь — подсвечники и кадильницы, просто из-за темноты трудно было разглядеть, чем заняты монастырские служки.

Вообще, с гидом нам как раз очень повезло: это был араб-христианин, довольно хорошо знающий Библию — он хотя бы не называл Синай (Хорив) "горой Моисея", а употреблял лишь библейские термины. Единственное, в чем этот парень запутался — так это в истории скрижалей, которые Вс-вышний передал Моше. Но по сравнению с остальным эта ошибочка выглядела сущим пустячком.

В Шарм-эль-Шейх мы отправились уже около 12:30, вымотанные до предела, но ужасно довольные. Весь православный люд вдобавок перешептывался о том, что взошедшему на Синай человеку Вс-могущий прощает все прежние грехи. Не знаю, откуда у христиан взялась подобная уверенность. Одно я видел воочию: даже люди, прежде абсолютно не понимавшие, зачем совершать столь утомительное восхождение, теперь совершенно преобразились. Может быть, с первыми лучами солнца на вершине Синая они встретили нечто очень важное в жизни, чего нет ни в одном ином уголке земли…