В конце пасхальной утрени священник читает Огласительное слово святителя Иоанна Златоуста. Св. Иоанн Златоуст почитается как один из величайших христианских богословов и учителей Церкви. Он — автор богослужебных текстов Божественной литургии, совершаемой и поныне изо дня в день во всех Православных Церквах мира. Св. Иоанн Златоуст был архиепископом Константинопольским, жил в IV веке. Златоустом был назван за редкий дар проповеди, которым был отмечен от Бога.

И все же… Не знаю, как там насчет Константинополя в IV в., однако у меня лично некоторые места этой в высшей степени примечательной проповеди вызывают чувство откровенной растерянности. И даже разочарования. Итак…

"Аще кто благочестив и боголюбив, да насладится сего добраго и светлаго торжества.

Кто благочестив и боголюбив, тот пусть насладится этим прекрасным и светлым торжеством.

Аще кто раб благоразумный, да внидет, радуяся, в радость Господа своего.

Кто раб благоразумный, тот пусть радостно войдет в радость Господа своего (Мф. 25, 21).

Ну, вот и приехали! Я-то, неразумный, как-то однажды раскрыл самое-самое начало Евангелия от Иоанна и прочитал там следующее: “А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, Которые не от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились” (Иоан., 1:12-13) Прочитал это — и, говоря откровенно, губу до колен раскатал: ну да, кто верует в Бога во имя Иисуса Христа, кто принял Его как Спасителя, тот стал “чадом Божьим”! Вот повезло некоторым!.. И тут такой почтенный богослов, как Иоанн Златоуст с немилосердной жестокостью взял да и опустил меня ниже плинтуса. “Чадо Божье”? Ишь чего захотел! Не “чадо”, а “раб” — и весь сказ!

Обидно! Досадно! Ну, ладно… Читаем далее.

Аще кто потрудися постяся, да восприимет ныне динарий.

Кто потрудился, постясь, тот пусть возьмет ныне динарий (Мф. 20, 13).

Внимание! Под “трудом” Иоанн Златоуст разумеет “пост” — очевидно, предпасхальный. Запомним это.

Аще кто от перваго часа делал есть, да приимет днесь праведный долг.

Кто работал с первого часа, тот пусть получит сегодня должную плату.

Аще кто по третием часе прииде, благодаря да празднует.

Кто пришел после третьего часа, пусть с благодарностью празднует.

Аще кто по шестом часе достиже, ничтоже да сумнится; ибо ничим отщетевается.

Кто успел прийти после шестого часа, пусть нисколько не беспокоится; ибо ничего не лишится.

Аще кто лишися и девятаго часа, да приступит, ничтоже сумняся, ничтоже бояся.

Кто замедлил до девятого часа, пусть приступит, нисколько не сомневаясь (ничего не боясь).

Аще кто точию достиже и во единонадесятый час, да не устрашится замедления: любочестив бо Сый Владыка, приемлет последняго, якоже и перваго: упокоевает в единонадесятый час пришедшаго, якоже делавшаго от перваго часа; и последняго милует, и первому угождает, и оному дает, и сему дарствует; и дела приемлет, и намерение целует; и деяние почитает, и предложение хвалит.

Кто успел прийти только в одиннадцатый час, пусть и тот не страшится за свое промедление: ибо щедрый Владыка принимает и последнего, как первого; успокаивает пришедшего в одиннадцатый час так же, как и работавшего с первого часа; и последнего милует, и о первом печется; и тому дает, и этому дарует; и дела принимает, и намерение приветствует; и деятельности отдает честь и расположение хвалит (Мф. 20, 1-10).

Темже убо внидите вси в радость Господа своего: и первии, и втории, мзду приимите.

Итак, все войдите в радость Господа своего: и первые, и вторые, получите награду.

Иоанн Златоуст применяет в своем слове пересказанную Матфеем притчу Иисуса о работниках в винограднике и их плате. И здесь наоборот делается приятно от осознания того, что, выходит, Великий Пост — в течение 7-ми предпасхальных недель — можно соблюдать не с самого начала, а сколько получится: Всевышний отнесется с одинаковой милостью ко всем, кто бы как ни соблюдал пост. Плата всем одинакова — “динарий” (надо понимать, в духовном смысле).

Кстати, выходит, в такую “схему” поста укладывались и обычаи ранних иудео-христиан, или, как в те времена говорили “секты четыренадесятников”, приверженцев “малоазийского обряда”, которые “христианизировали” еврейский Пэсах: если они соблюдали пост как и положено у евреев — в день перед 1-м седером, то и они должны были получать “плату” размером в тот же “динарий”! Все верно. Одно неясно: почему в таком случае Никейский собор в том же IV в., в котором жил Иоанн Златоуст, поступил с ними так строго?..

Богатии и убозии, друг со другом ликуйте.

Богатые и бедные, ликуйте друг с другом.

Воздержницы и ленивии, день почтите.

Воздержанные и нерадивые, почтите этот день.

Постившийся и не постившийся, возвеселитеся днесь.

Постившиеся и не постившиеся, веселитесь ныне.

Трапеза исполнена, насладитеся вси.

Трапеза обильна — насыщайтесь все.

Телец упитанный, никтоже да изыдет алчай; вси насладитеся пира веры; вси восприимите богатство благости.

Телец велик — никто пусть не уходить голодным; все наслаждайтесь пиром веры; все, пользуйтесь богатством благости.

Из одного упоминания об “упитанном тельце”, которого подавали на “пиру”, невольно напрашивается аналогия с еврейским “пасхальным агнцем”. И опять же неясно, зачем было долгие столетия вдалбливать верующим в головы, что христианская Пасха, т.е. сдобный кулич — это правильно, а еврейское жаркое из ягненка или козленка — это ересь?..

Никтоже да рыдает убожества: явися бо общее Царство.

Никто пусть не жалуется на бедность; ибо открылось общее царство.

Никтоже да плачет прегрешений, прощение бо от гроба возсия.

Никто пусть не плачет о грехах; ибо из гроба воссияло прощение.

Никтоже да убоится смерти, свободи бо нас Спасова смерть.

Никто пусть не боится смерти; ибо освободила нас смерть Спасителя.

Угаси ю, Иже от нея держимый.

Он истребил ее, быв объят ею.

Плени ада, Сошедый во ад.

Он опустошил ад, сошедши в ад.

Насколько я понимаю, налицо явная неточность перевода с церковнославянского.

Огорчи ада, вкусивша плоти его.

Огорчил того, который коснулся плоти Его.

И сие предприемый Исаиа возопи: ад, глаголет, огорчися, срет Тя доле.

Об этом и Исаия, предузнав, воскликнул: "Ад, говорит он, огорчился".

Огорчися, ибо упразднися, огорчися, ибо поруган бысть.

Он огорчился, ибо стал праздным, огорчился, ибо посрамлен.

Огорчися, ибо умертвися.

Огорчился, ибо умерщвлен.

Огорчися, ибо низложися.

Огорчился, ибо низложен.

Огорчися, ибо связася.

Огорчился, ибо связан.

Прият тело, и Богу приразися.

Он взял тело, и нашел в нем Бога.

Прият землю и срете небо.

Взял землю, и встретил в ней небо.

Прият, еже видяше, и впаде во еже не видяше.

Взял то, что видел, и подвергся тому, чего не видел.

Где твое, смерте, жало?

Где твоя, аде, победа?

"Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?" (1 Кор. 15, 55).

Воскресе Христос, и ты низверглся еси.

Воскрес Христос — и ты низложился.

Воскресе Христос, и падоша демони.

Воскрес Христос — и пали бесы.

Воскресе Христос, и радуются Ангели.

Воскрес Христос — и радуются ангелы.

Воскресе Христос, и жизнь жительствует.

Воскрес Христос — и водворяется жизнь.

Воскресе Христос, и мертвый ни един во гробе.

Воскрес Христос — и мертвого ни одного нет во гробе.

Это уже не неточность перевода — это явный перегиб самого Иоанна Златоуста. В Евангелии от Матфея читаем: “И гробы отверзлись: и многие тела усопших святых воскресли, И, вышедши из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим”. (Матф., 27:52-53) Вполне очевидно, что евангелическое “многие… воскресли” — отнюдь не то же самое, что златоустово “мертвого ни одного нет во гробе”. Ибо, говоря языком математики, ограниченное подмножество — отнюдь не то же самое, что все множество. В Евангелии ведь даже не сказано, что все святые воскресли: там написано “многие тела усопших святых”. То есть, вполе очевидно, что в данном случае Иоанн Златоуст, к сожалению, явно “перехристосил Христа”.

Христос бо, востав от мертвых, Начаток усопших бысть.

Ибо Христос, Воскресший из мертвых, — "первенец из умерших" (1 Кор. 15, 20).

Тому слава и держава во веки веков. Аминь".

Ему слава и власть во веки веков. Аминь!

* * *

Увы! Полуправда — это всегда всего лишь помесь правды и неправды. В любом случае, полуправда истиной не является. Так что очень за Иоанна Златоуста обидно! И за тех верующих, которые вот уже 16 веков воспринимают его слово без должной критичности…